2-3 сентября 2013

Деревня Решма

Лишь ветер — наш генеральный спонсор. Когда его нет или он дует не в ту сторону, нам становится совсем грустно. Поэтому вначале тихонько, а потом все громче и громче я начинаю повторять: «Ветер, ветер! Ты могуч, Ты гоняешь стаи туч, Не боишься никого, Кроме бога одного..», — после чего точно знаю, что скоро с бака неистово проорет матрос: «Гиииик!!!» Это означает: парус набрал ветер, а гик уже движется в сторону головы рулевого. «Поехали!»

Мы вошли в гавань деревни Решма под парусами. Немного покрутились и решили отшвартоваться «к земле» — у баржи с дровами. Баржа, как всегда, была ржавая, а дрова — сырые из-за проливных дождей.

Мы с Артемом выбрались на сушу, чтобы немного поговорить с людьми, узнать «местные новости». Так выяснилось, что «деревенский порт» уже давно купил дагестанец. «Приехал к нам в резиновых сапогах на одну ногу, а теперь нашим портом владеет», — объяснил матрос с местного парома. Паром, как дрова и ржавая баржа, тоже является собственностью дагестанца. Здесь же, на берегу, он построил отличный дом, в который перевез все свое семейство, а у дороги соорудил из бросовых досок летнее кафе «Шашлык-Кебаб». Волга, знаете ли, многонациональная река.

Мы выяснили, где находится деревенская школа, которую собирались посетить и вернулись на яхту. Стоять у «депрессивной» ржавой баржи не хотелось, хоть это и лучше, чем на якорях. Напротив, через гавань, был виден высокий, красивый бор с обнаженным песчаным берегом. Там не было баржи, но можно было встать вдоль пляжа на якорях. Просто красиво. Хотя не всегда удобно «под ветром» или «на волне». Мы выбрали красоту в тот момент, когда на песчаный пляж выехал джип, направил свои пучеглазые фары в нашу сторону и стал моргать ими сквозь капли дождя так, как иногда это делают девицы сквозь слезы, когда сознают, что стали женщинами.

Это был Олег Никишин на новенькой Митсубиши, и ему очень хотелось повалять свою «японку» в волжской грязи. Мы ответили звуковой сиреной, быстро отдали швартовые и пошли в его сторону. Доставлять Никишина на борт яхты пришлось на шлюпке. В отличие от шведского «Тузика», «Японка» плавать не хотела.

Вместе с Олегом Никишиным из Москвы на борт прибыло много вкусного: татарский чак-чак, шоколад, колбаса краковская, несколько банок тушенки и паштетов, сыр, какие-то уже приготовленные салаты из московского магазина «Бахетле», литр водки «Столичная» для «Веселого ветра» и четыре литра масла «Газпром» для «Железного ветра». Если не каждой твари по паре, то, по крайней мере, по паре для каждой твари. Мне досталось больше всех водки, и я действительно некоторое время чувствовал в себе «веселый ветер».

Но прежде мы отправились в деревню на разведку. Посетили новую церковь и развалины старой. У дороги я заметил одинокую белую козу, привязанную веревкой к столбу и мирно жующую зеленую траву на бывшем стадионе, и мне показалось это интересным поснимать козу на Leica М9. Вскоре ко мне присоединились Олег и Артем со своими Кэнонами-марками. Однако через несколько минут появилась хозяйка козы, пьяная женщина, и стала кричать: «Не надо фотографировать мою козу! Как только ее сфотографируют, она молоко перестает давать!» Олег Никишин попытался что-то объяснить женщине и даже показал документы газеты «Коммерсант», но она все повторяла: «Знаем мы вас, фотографируете тут, а потом моя коза отказывается молоко давать!»

На следующее утро мы отправились в школу и Олег Никишин требовал, чтобы я представился директору во всей красе, изложил полномочия каждого и «задания редакции»: «Здравствуйте, я — капитан Очевидность, спешу к вам на помощь…».

Вечером я написал текст и мы с Артемом сделали самый мрачный фото-репортаж для М-Журнала со всего путешествия. Никто у нас его не хотел покупать, всех интересовали только московские выборы или господин Навальный, или то и другой вместе. Но мы были в деревне Решма на Волге, а у деревенских первоклассников не было даже первого учителя в «День знаний», потому что она не могла прийти в школу — у нее погиб сын, а муж болен раком последней стадии.

Я тут же вспомнил, когда в шесть лет решил самостоятельно пойти в первый класс, с цветами и в белой рубашке, но, когда из общего строя первоклассников вызвали всех, кроме меня, мне было чертовски обидно. Я стоял один и плакал. Может, поэтому в Решме мне показалось, что я мог бы стать их первым учителем на один день, если бы меня побрили, помыли и одели в костюм. Я бы мог сказать им что-то важное. Так мне казалось. Но я ничего не сказал.

После обеда мы вернулись на яхту, обедали, смотрели фотографии, говорили. Решили передать Никишину яхтенный холодильник для его новой «Японки». Фрилансеру он так и не пригодился за три месяца путешествия из-за экономии электричества и продуктов. В свою очередь, Олег Никишин подарил свои колоши (купленные в «Ашане») Александру Аксакову, и, несмотря на то что они оказались на два размера больше, Умелый моряк с удовольствием работает в них на палубе, как «модник» — на босу ногу. Мне же достался от Никишина его старый айфон времен активной жизни Стива Джобса и только Артему ничего не перепало лично. Думаю, все из-за его природной скромности.

Так как Олег Никишин отказался прокатиться на яхте, то мы прокатили его на «дагестанском пароме». Туда-обратно. Капитан парома отказался взять с нас деньги «за прокат», видимо, из-за солидарности — мы тоже на воде живем.

С левого берега Волги к нам присоединилась единственная пассажирка испанской внешности, которая восхищалась окружающей природой и своим мужем. Она была из соседней деревни. Когда мы проходили мимо Фрилансера, я сказал, что это «наш дом» и она стала восхищаться яхтой: красивыми обводами, форштевнем и даже бушпритом, на котором позорно висел красный мешок от спинакера. После чего «местная испанка» пригласила нас в свою деревню вместе с яхтой, но на правом берегу Волги ее ждал весьма сурового вида мужчина-муж, который на наше «здрасти» прореагировал суровым молчанием и тяжелым взглядом в сторону «испанской жены».

Проводы Никишина были скучными. Мы посадили его в «тузик» вместе с холодильником и отправили на берег.

Всю ночь дул не наш «спонсор», но для нас Артем переводил песни с испанского: *El viento de libertad — Ветер перемен (свободы).

Текст: Олег Климов